спальню. Пяткой она закрыла за собой дверь.
* * *
Профессор Фернстайн внёс чемодан Нормы в шикарный номер отеля «Вайн Кантри Инн». Уже много месяцев назад они договорились, что побалуют себя поездкой в долину Напа. Пообедав в Сономе, они продолжили путь, миновали Калистогу и остановились на ночь в СентЭлен. Принятое решение следовало отметить. Накануне Фернстайн написал заявление председателю совета Мемориального госпиталя, в котором сообщал о своём намерении выйти в отставку на несколько месяцев раньше. В другом письме, в дирекцию службы «неотложной помощи», он рекомендовал как можно быстрее принять доктора Лорэн Клайн в штат, ибо будет достойно сожаления, если талантами его лучшей ученицы воспользуется какаянибудь другая клиника.
В следующий понедельник они с Нормой вылетали в НьюЙорк. Но, прежде чем вернуться в город, где он родился, профессор решил насладиться последними деньками в Калифорнии.
* * *
Ровно в девять вечера Джордж Пильгез подвёз Наталию к дверям 7го полицейского участка.
— Я собрал тебе поесть, найдёшь в сумке.
Она поцеловала его в губы и вылезла из машины. Пильгез опустил стекло и, когда она была уже на ступеньках участка, выкрикнул ей вслед:
— Если ктонибудь из моих бывших сослуживцев станет допытываться, кто испёк эти вкуснейшие печеньица, ты не выдавай секрет. Двое суток можно продержаться…
Наталия помахала ему рукой и скрылась в здании. Пильгез посидел немного неподвижно, размышляя, что же делает одиночество таким невыносимым — праздность или возраст. «Скорее всего сочетание того и другого», — решил он, трогаясь с места.
* * *
Ночь выдалась звёздная. Лорэн и миссис Клайн прогуливались с Кали вдоль пристани с яхтами.
— Какой роскошный ужин! Давно я так не пировала. Спасибо.
— Я хотела тебя пригласить, почему ты не позволила мне расплатиться?
— Потому что на это ушла бы вся твоя зарплата, а ещё потому, что я твоя мать.
В маленьком прогулочном порту скрипели на лёгком ветру ванты парусников. Было тепло. Миссис Клайн бросила подальше палку, которую несла, и Кали побежала за ней.
— Ты хотела отпраздновать хорошую новость?
— В общемто нет, — ответила Лорэн.
— Чем тогда вызван этот ужин?
Лорэн остановилась и, глядя матери в лицо, взяла её за руки.
— Ты не замёрзла?
— Не то чтобы очень, — ответила миссис Клайн.
— Окажись я на твоём месте, я приняла бы такое же решение. Если бы смогла, то сама бы тебя об этом попросила.
— О чём бы попросила?
— Отключить приборы!
Глаза Эмили Клайн наполнились слезами.
— Ты давно знаешь?
— Мама, я больше не хочу, чтобы ты за меня боялась, у каждой из нас свой характер, мы разные, и наши жизни не будут одинаковыми. Я иногда срываюсь, зато никогда тебя не осуждала и не буду осуждать. Ты моя мать, такой ты живёшь в моём сердце, и что бы с нами ни случилось, ты сохранишь это место в нём л,о конца моих дней.
Миссис Клайн обняла дочь, Кали вернулась большими прыжками, чтобы ревниво втиснуться между двумя женщинами: ей тоже полагалось собственное место.
— Хочешь, я