и завернулась в занавеску.
Джонатан, улыбаясь, вернулся на кухню. Клара спустилась туда, накинув халат. Он хлопотал перед газовой плитой, в кухне вкусно пахло поджаренным хлебом. Он плеснул ложечкой пену с горячего молока на кофе, припудрил её шоколадом и поставил горячую чашку перед Кларой.
— Капуччино без сахара!
Сонная Клара чуть не окунула в чашу нос. Сделав блаженный глоток, она робко спросила:
— Ты видел меня в окне?
— Какое там! — ответил Джонатан, сражавшийся с куском хлеба, застрявшим в тостере. — Да я и не позволил бы себе на тебя глазеть, ведь между нами ещё ничего не произошло.
— Не смешно… — пробормотала она.
Джонатану так хотелось взять её за плечи, что он на всякий случай сделал шаг назад.
— Знаю, что не смешно. Надо, в конце концов, разобраться, что с нами происходит.
— Может, у тебя есть адрес хорошего специалиста? Не хочется выглядеть пессимистом, но, боюсь, деревенский эскулап засадит нас обоих в психушку, как только мы опишем свои симптомы.
— Джонатан швырнул в раковину обугленный тост, обжёгший ему пальцы.
— Ты держишь руки за спиной. Твоего лица я не вижу, но ручаюсь, что ты щуришься. Что у тебя на уме? — спросила Клара.
— На одной лекции я встретил женщину, которая могла бы нам помочь…
— Что за женщина? — подозрительно спросила Клара.
— Профессор Иельского университета. Надо постараться её отыскать. В пятницу утром я отдам свой отчёт партнёрам «Кристиз» и вечером того же дня улечу.
— Ты должен вернуться в Соединённые Штаты?
Джонатан обернулся. Клара ни о чём больше не спрашивала. Ему предстояло самому разобраться в собственной жизни. Чтобы соединиться, им необходимо было сначала расстаться.
До полудня Джонатан находился в обществе «Молодой женщины в красном платье». Потом он уехал в Лондон и заперся в гостиничном номере, чтобы написать отчёт.
Клара приехала к нему под вечер. Когда он готовил для Питера электронное письмо, она со значением спросила, уверен ли он в правильности своих действий. Анализ пигментов не давал оснований для доказательного сравнения, даже старания всех лабораторий Лувра не привели к неоспоримым результатам. Но Джонатан, всю жизнь изучавший творчество Владимира Рацкина, опознал технику, к которой прибег художник, работая над этой картиной, его мазки и холст. Теперь ему хватало уверенности, чтобы пойти на риск. Даже в отсутствие формальных доказательств он рискнёт перед коллегами своей репутацией эксперта. В пятницу утром он вручит партнёрам Питера документ о подлинности «Молодой женщины в красном платье» за свой подписью. Глядя на Клару, он нажал клавишу — и письмо ушло по назначению. Не прошло и пяти секунд, как на дисплее компьютера у Питера и у всех директоров «Кристиз» замигал конвертик.
Вечером следующего дня Клара простилась с Джонатаном перед четвёртым терминалом аэропорта Хитроу. Он попросил не провожать его дальше. У обоих было тяжело на душе.
Машина Клары ехала по узкой дороге к загородному дому, лайнер в эти минуты чертил в небе белую полосу. Уже вечером с печатных станков в типографиях «НьюЙорк тайме», «Бостон глоб» и