62

любовалась цветами с наполовину восторженным, наполовину насмешливым выражением.

        – Глядика, ты ему не безразлична! Тут их сотни три, разных сортов! У меня не найдется для такого букета достаточно большой вазы.

        Мисс Шеридан направилась в свои комнаты, София последовала за ней, нагруженная роскошным букетом.

        – Положи цветы у раковины, я наделаю тебе букетов нормальной величины, ты заберешь их, когда вернешься. Беги, я вижу, что ты уже опаздываешь.

        – Спасибо, Рен, я скоро вернусь.

        – Дада, пошевеливайся, терпеть не могу, когда ты присутствуешь только наполовину, голова уже в другом месте!

        София обняла свою квартирную хозяйку и убежала Рен достала из шкафа пять ваз, расставила их на столе, нашла в кухонном ящике секатор и принялась составлять композиции. Длинную ветку сирени она отложила в сторону. Когда над головой у нее заскрипел паркет, она отвлеклась от приятного занятия, чтобы приготовить Матильде завтрак. Немного погодя, поднимаясь по лестнице, она бормотала:

        – Квартирная хозяйка, цветочница… Что теперь? Голова идет кругом!

        София поставила машину перед «Рыбацкой закусочной». Войдя, она сразу узнала инспектора Пильгеса. Полицейский пригласил ее подсесть к нему.

        – Как поживает ваша подопечная?

        – Потихоньку поправляется. Нога беспокоит ее больше, чем рука.

        – Понятное дело, на руках в последнее время не оченьто принято расхаживать.

        – Что вас сюда привело, инспектор?

        – Расследование падения докера в трюм! Чем вас угостить? – Пильгес повернулся к стойке.

        Без Матильды в закусочной приходилось запасаться терпением и подолгу ждать заказанного, даже простого кофе.

        – Уже известно, почему он упал? – спросила София.

        – Комиссия по расследованию грешит на ступеньку железной лестницы.

        – Очень плохая новость– – пробормотала София.

        – Их методы расследования меня не убеждают! Я даже поцапался с их главным.

        – Изза чего?

        – Он так часто повторял о ступеньке «трухлявая», что можно было подумать, что он полощет горло! Беда в том, – задумчиво продолжил Пильгес, – что никого из уполномоченных не заинтересовала панель предохранителей…

        – При чем тут предохранители?

        – Тут – ни при чем, а вот в трюме они еще как важны! Опытный докер может упасть по очень ограниченному числу причин. Может быть виновата и ветхая лестница, я не утверждаю, что она была молода и упруга, может – невнимательность. Гомес, правда, не из тех, кто способен зазеваться. А как вам темнота в трюме? Вдруг там погас свет? Если так, то несчастья было не избежать.

        – Намекаете на злой умысел?

        – Просто рассуждаю: лучший способ заставить Гомеса свалиться с лестницы – вырубить прожектор, когда он на ней находится! При освещении там впору было надевать темные очки. Теперь представьте, к чему приводит резкое наступление темноты! Пока ваши глаза привыкнут к потемкам, вы успеете потерять равновесие. Вспомните собственные ощущения, когда вы входите с яркого солнца в магазин или, того лучше, в темный кинозал. А если еще висеть при этом на двадцатиметровой высоте…

        – У вас есть доказательства этой версии? Пильгес полез в карман за носовым платком. В платок оказался завернут обугленный по всей длине маленький цилиндр. В