28

почти нормальной, и они вернулись к еде.

        Лорэн рассказывала. Первые дни положение фантома её забавляло. Ощущение абсолютной свободы. Не надо думать, что надеть, как причесаться, как ты выглядишь, похудела ты или наоборот — никто на тебя не смотрит. Никаких обязательств, никаких ограничений, не надо стоять в очереди в магазине — подходишь первым, и никто не возмущается, никто не осуждает. Не нужно скромничать — слушай чьи угодно разговоры, смотри на что хочешь, будь там, где не имеешь права быть.

        — Я могла сесть на уголок стола в Овальном кабинете Белого дома и оказаться в курсе государственных секретов, могла посидеть на коленях у Ричарда Гира или принять душ с Томом Крузом.

        Все или почти всё было доступно ей — бродить по закрытым музеям, проходить в кино без билета, спать во дворцах, летать на истребителе, наблюдать за самыми сложными хирургическими операциями или за исследованиями в лабораториях, перепрыгивать с опоры на опору моста ГолденГейт.

        Не отрывая уха от трубки, Артур поинтересовался, пробовала ли она делать чтонибудь из этого.

        — Нет, у меня головокружение от высоты, я боюсь самолётов, Вашингтон слишком далеко, я не умею переноситься на такие расстояния, вчера я первый раз спала, так что дворцы мне были ни к чему, а что до магазинов, то какой в них толк, если ни к чему не можешь прикоснуться?

        — А Ричард Гир и Том Круз?

        — Та же проблема, что и в магазинах! Быть фантомом вовсе не забавно. Скорей уж это надрывает душу. Все доступно, но все недостижимо.

        Ей не хватало людей, которых она любила. Она больше не могла контактировать с ними.

        — Я больше не существую. Я могу их видеть, но от этого ещё хуже. Может быть, это и есть Чистилище — вечное одиночество.

        — Ты веришь в Бога?

        — Нет, но в моём положении появляется некоторая склонность к пересмотру того, во что верить или не верить. Я ведь и в фантомов не верила.

        — И я тоже, — сказал он.

        — Ты не веришь в призраки и привидения?

        — Но ты же не призрак.

        — Ты находишь?

        — Ты не умерла, Лорэн, твоё сердце бьётся внутри, а сознание существует… гдето. Они разделились на время, вот и все. Надо понять, почему это произошло и как их соединить.

        — Заметь, что с такой точки зрения это развод с тяжёлыми последствиями…

        Артур ничего не смыслил в медицине, но не собирался признать этот факт и опустить руки. Попрежнему говоря в телефон, он настойчиво повторял: нужно искать и найти способ, который бы вернул Лорэн в её тело, она должна выйти из комы. Эти два явления связаны, добавил он.

        — Извини, но мне кажется, что ты сильно продвинулся в своих изысканиях.

        Артур пропустил мимо ушей саркастическое замечание Лорэн и предложил вернуться домой, чтобы начать поиски в Интернете. Он намеревался собрать о коме все: научные исследования, медицинские отчёты, библиографию, исторические факты, свидетельства разного рода Особенно Артура интересовали случаи длительной комы, закончившиеся благополучно. «Мы должны найти и расспросить тех, кто вышел из комы. Их свидетельства могут быть крайне важными».

        — Почему ты все это делаешь?

        — Потому что у тебя нет выбора.

        — Отвечай на мой вопрос. Ты осознаешь, что лично будешь втянут в эту историю? Ты представляешь, сколько