18

пап, – заметила она, утирая слезы.

        – Тебе ли это говорить, ведь всего месяца три назад ты говорила мне, что готова родить от первого встречного.

        У Софи в долю секунды переменилось лицо.

        – Спасибо, что напомнил, как меня одолело одиночество.

        Антуан подошел к ней и взял за руку:

        – Чтобы в городе, где семь с половиной миллионов жителей, такие люди, как ты и Матиас, оставались холостыми или незамужними, – вот это действительно ненормально.

        – Матиас толькотолько приехал сюда… А ты сам случайно не холостяк?

        – Плевать на меня, – пробормотал Антуан. – Я просто не понимал, до какой степени ему одиноко.

        – Мы все одиноки, Антуан, – будь то здесь, в Париже, или еще гдето. Пытайся сколько угодно убежать от одиночества, переезжай, встречайся с людьми… это ничего не меняет. В конце дня каждый возвращается к себе. Те, у кого есть пара, не осознают, как им повезло. Они забыли о вечерах наедине с тарелкой, тоску наступающих уикэндов, воскресные дни в ожидании, чтобы хоть ктонибудь позвонил. Нас таких миллионы во всех столицах мира. Единственное утешение – что ты не один такой. Антуан погладил волосы своей лучшей подруги. Она махнула рукой:

        – Говорю тебе, иди работай, у меня еще дел полно.

        – Придешь вечером?

        – Не хочется, – ответила Софи.

        – Я устраиваю этот ужин для Матиаса, Валентина уезжает в конце недели, ты должна прийти, я не хочу сидеть за столом один нос к носу с этой парочкой. И потом, я приготовлю твое любимое блюдо.

        Софи улыбнулась Антуану:

        – Рожки с ветчиной?

        – В половине девятого!

        – Дети ужинают с нами?

        – Рассчитываю на тебя, – бросил Антуан вместо ответа уходя.

* * *

        Сидя за кассой в своем книжном магазине, Матиас просматривал дневную почту. Несколько счетов, рекламные проспекты и письмо из школы с информацией о дате следующего родительского собрания. Один пакет был адресован мистеру Гловеру; Матиас нашарил клочок бумаги в глубине кассового ящика и переписал на конверт адрес его владельца в Кенте. Пообещал себе, что сам отправит письмо в обеденный перерыв.

        Он позвонил Ивонне, чтобы зарезервировать себе место. «Не дергай меня попусту, – ответила она. – Третий табурет слева у стойки теперь твой».

        Звякнул колокольчик у входа. В магазин зашла прелестная юная женщина. Матиас отложил почту.

        – У вас есть французские газеты? – спросила она.

        Матиас указал на прилавок рядом с входом. Женщина взяла по экземпляру каждой и направилась к кассе.

        – Скучаете по стране? – осведомился Матиас.

        – Нет, пока еще рановато, – засмеялась та. Она поискала мелочь в кармане и заметила, что магазин просто очарователен. Матиас поблагодарил и взял у нее из рук газеты. Одри огляделась вокруг. Одна из книг на верхней полке привлекла ее внимание. Она потянулась к ней, встав на цыпочки.

        – Это у вас там наверху Лагард и Мишар, антология литературы XVIII века?

        Матиас подошел к книжному шкафу и кивнул.

        – Могу я ее купить?

        – У меня есть экземпляр в гораздо лучшем состоянии, прямо перед вами, – заверил Матиас, беря книгу со стеллажа.

        Одри рассмотрела том, который протягивал ей Матиас, и тут же вернула.

        – Это антология XX века!

        – Верно, зато она почти новая! Разница в три века, естественно, это чувствуется. Посмотрите сами,