пап, – заметила она, утирая слезы.
– Тебе ли это говорить, ведь всего месяца три назад ты говорила мне, что готова родить от первого встречного.
У Софи в долю секунды переменилось лицо.
– Спасибо, что напомнил, как меня одолело одиночество.
Антуан подошел к ней и взял за руку:
– Чтобы в городе, где семь с половиной миллионов жителей, такие люди, как ты и Матиас, оставались холостыми или незамужними, – вот это действительно ненормально.
– Матиас толькотолько приехал сюда… А ты сам случайно не холостяк?
– Плевать на меня, – пробормотал Антуан. – Я просто не понимал, до какой степени ему одиноко.
– Мы все одиноки, Антуан, – будь то здесь, в Париже, или еще гдето. Пытайся сколько угодно убежать от одиночества, переезжай, встречайся с людьми… это ничего не меняет. В конце дня каждый возвращается к себе. Те, у кого есть пара, не осознают, как им повезло. Они забыли о вечерах наедине с тарелкой, тоску наступающих уикэндов, воскресные дни в ожидании, чтобы хоть ктонибудь позвонил. Нас таких миллионы во всех столицах мира. Единственное утешение – что ты не один такой. Антуан погладил волосы своей лучшей подруги. Она махнула рукой:
– Говорю тебе, иди работай, у меня еще дел полно.
– Придешь вечером?
– Не хочется, – ответила Софи.
– Я устраиваю этот ужин для Матиаса, Валентина уезжает в конце недели, ты должна прийти, я не хочу сидеть за столом один нос к носу с этой парочкой. И потом, я приготовлю твое любимое блюдо.
Софи улыбнулась Антуану:
– Рожки с ветчиной?
– В половине девятого!
– Дети ужинают с нами?
– Рассчитываю на тебя, – бросил Антуан вместо ответа уходя.
* * *
Сидя за кассой в своем книжном магазине, Матиас просматривал дневную почту. Несколько счетов, рекламные проспекты и письмо из школы с информацией о дате следующего родительского собрания. Один пакет был адресован мистеру Гловеру; Матиас нашарил клочок бумаги в глубине кассового ящика и переписал на конверт адрес его владельца в Кенте. Пообещал себе, что сам отправит письмо в обеденный перерыв.
Он позвонил Ивонне, чтобы зарезервировать себе место. «Не дергай меня попусту, – ответила она. – Третий табурет слева у стойки теперь твой».
Звякнул колокольчик у входа. В магазин зашла прелестная юная женщина. Матиас отложил почту.
– У вас есть французские газеты? – спросила она.
Матиас указал на прилавок рядом с входом. Женщина взяла по экземпляру каждой и направилась к кассе.
– Скучаете по стране? – осведомился Матиас.
– Нет, пока еще рановато, – засмеялась та. Она поискала мелочь в кармане и заметила, что магазин просто очарователен. Матиас поблагодарил и взял у нее из рук газеты. Одри огляделась вокруг. Одна из книг на верхней полке привлекла ее внимание. Она потянулась к ней, встав на цыпочки.
– Это у вас там наверху Лагард и Мишар, антология литературы XVIII века?
Матиас подошел к книжному шкафу и кивнул.
– Могу я ее купить?
– У меня есть экземпляр в гораздо лучшем состоянии, прямо перед вами, – заверил Матиас, беря книгу со стеллажа.
Одри рассмотрела том, который протягивал ей Матиас, и тут же вернула.
– Это антология XX века!
– Верно, зато она почти новая! Разница в три века, естественно, это чувствуется. Посмотрите сами,