25

В «Blue Note», где их поджидали друзья Мэри, пианист наигрывал джазовые мелодии, никогда не выходящие из моды.

        Холодным утром первого января на пустынных тротуарах Сохо лишь груды пустых бутылок свидетельствовали о разгуле ушедшей ночи. Город спал тяжелым сном. Лишь изредка рокот случайной машины нарушал тишину квартала, еще не очнувшегося от похмелья. Мэри вышла из дверей дома, в котором жил Филипп. Поежилась, кутаясь в пальто, от порыва ледяного ветра, дошла до перекрестка и подняла руку, останавливая желтое такси. Села в него, и машина исчезла на Бродвее. 2 января этого года Эррол Гарнер навсегда захлопнул крышку своего пианино, а Филипп отправился на занятия в университете.

* * *

        В начале февраля Сьюзен получила письмо из Вашингтона. После запоздалых поздравлений с Новым годом и всяческих положенных по этому случаю пожеланий начальство предлагало ей подумать над тем, чтобы разбить наконец в горах новый лагерь для беженцев. Сьюзен предлагалось подготовить смету и приехать со своим проектом, как только она сможет. Дожди еще не прекратились. Сидя на крыльце своего дома, Сьюзен наблюдала, как льющаяся с неба вода впитывается землей.

        Все это время она думала о людях, живущих в горах, которые из года в год, каждую зиму, сталкиваются с разгулом стихии, сводящей на нет все их летние труды. Через несколько недель они безропотно начнут все сызнова, лишь беднея с каждым новым сезоном. Хуан молча прикурил самокрутку. Сьюзен тут же отобрала ее у него и глубоко затянулась:

        — И что это ты у нас куришь, что так Индией пахнет?

        — Это всего лишь смесь Табаков, крепкого и слабого, отсюда аромат, — хитро улыбнулся Хуан.

        — Похоже на амбру.

        — Я не знаю, что это такое.

        — Запах моего детства. От моей мамы пахло амброй.

        — Вы тоскуете по детству?

        — По людям, с ним связанным, по родителям, по Филиппу.

        — Почему вы не остались с ним?

        — Он что, тебе заплатил, чтобы ты это выяснил?

        — Я с ним не знаком, а вы мне ничего не ответили.

        — Потому что не хочу.

        — Вы странная, дона Бланка. От чего вы бежали, чтобы затеряться среди нас?

        — Все наоборот, sipote, именно здесь я нашла себя, а ты достал меня своими вопросами. Как потвоему, гроза продлится долго?

        В ответ Хуан указал рукой на горизонт, где уже виднелись проблески света, возвещающие конец ненастья. Самое большее через час дождь прекратится. Запах мокрой земли и хвои наполнял все уголки ее скромной хижины. Сьюзен раскрыла дверцы шкафа, чтобы и вещи пропитались этим запахом. Когда она надевала хлопковую рубашку, напоенную этим ароматом, по ее коже пробегала чувственная волна.

        Сьюзен выкинула «бычок», резко встала и широко улыбнулась Хуану.

        — Прыгай в грузовик. Едем!

        — Куда это?

        — Да перестань ты все время задавать вопросы! Прежде чем завестись, «додж» пару раз чихнул. Его

        огромные колеса увязли в грязи; побуксовав какоето время, они наконец зацепились за грунт. Задний мост занесло, но мощным рывком машина выровнялась. С боков грузовик заляпало грязью. Сьюзен жала на газ. Ветер хлестал ей в лицо, она сияла от счастья и восторженно вопила. Хуан присоединился к ней. Они неслись к горам.

        — Куда мы едем?

        — Повидать малышку. Я по ней соскучилась!

        — Дорогу размыло, мы не сможем подняться.