пересекать высоко в небе необычные радужные полосы, как будто пронзающие облака и не видные с земли.
Самолет готовится пикировать, рука пилота напряженно сжимает штурвал. Но красно-синее пятнышко внизу не исчезает. Цветные ружейные стволы - нет, таких не бывает, и потом, вон та белая полоска посередине… неужели это французский флаг?
Взгляд летчика устремлен на полоски ткани, которыми размахивают из окна вагона; у него стынет кровь в жилах, замирает палец, лежащий на гашетке.
– Break, break, break! [22] - кричит он в бортовую рацию и, чтобы подтвердить свой приказ, сильно качает крыльями и набирает высоту.
Его ведомые разбивают боевое построение и пытаются догнать своего командира; сейчас их звено напоминает растревоженный рой пчел, мечущихся высоко в небе.
Я гляжу в окошко на удаляющиеся самолеты и, хотя чувствую, как слабеют у меня под ногами подставленные руки брата, упорно цепляюсь за стенку, чтобы проследить за их исчезновением.
Ах, как мне хочется оказаться среди них, ведь сегодня вечером они уже будут в Англии.
– Ну, что там? - умоляюще спрашивает Клод.
– Знаешь, я думаю, они поняли. Они качали крыльями, как будто посылали нам привет.
Тем временем самолеты в небе снова выстраиваются в боевое звено. Молодой командир информирует других пилотов о том, что расстрелянный ими состав вез не боеприпасы, а пленных французов. Он видел, как один из них размахивал флагом, подавая им знак.
Пилот поворачивает штурвал, и самолет ложится на крыло. Жанно видит снизу, как он делает разворот, заходит в хвост поезда и пикирует, только на сей раз не стреляет, а спокойно летит вдоль состава. Летит на бреющем - кажется, будто всего в нескольких метрах от земли.
Немецкие солдаты в укрытии, за пригорком, пораженно застыли, не смея шевельнуться. А пилот не отрывает глаз от самодельного флага, которым заключенный продолжает размахивать в окошке вагона. Поравнявшись с ним, он сбавляет скорость до минимума и выглядывает из кабины. Две пары голубых глаз встречаются на несколько секунд. Глаза молодого лейтенанта-англичанина, пилота истребителя военно-воздушных сил Великобритании, и глаза молодого заключенного-еврея, которого везут в Германию. Рука пилота взлетает к козырьку, он отдает честь пленнику, который отвечает тем же.
Затем самолет устремляется в небо, покачав на прощанье крыльями.
– Улетели? - спрашивает Клод.
– Да. Сегодня вечером они вернутся в Англию.
– Когда-нибудь ты тоже будешь летать, Реймон, клянусь, будешь!
– Кажется, ты хотел называть меня Жанно до тех пор…
– Да ведь мы почти выиграли ее, эту войну, братишка, - ты только посмотри на следы самолетов в небе! Весна к нам вернулась. Жак был прав.
В тот день, 4 июля 1944 года, в четыре часа десять минут пополудни, в самом пекле войны встретились два взгляда, встретились всего на несколько мгновений, но эти мгновения стали для двух молодых людей вечностью.
Немцы выбрались из своего укрытия в зарослях сорняков и теперь возвращаются к поезду. Шустер бежит к паровозу, чтобы определить масштаб повреждений. Тем временем четверых заключенных ведут к стене депо, расположенного рядом с вокзалом. Эти четверо попытались бежать во время воздушного налета. Их выстраивают у стенки и скашивают автоматными очередями. Они лежат на платформе, их недвижные тела залиты кровью, остекленевшие глаза устремлены на нас, как будто говоря: ну вот, для нас ад кончился сегодня, на этом железнодорожном